Психологическое общение в туризме

Методы отбора персонала

Найти сотрудников для выполнения той или иной работы в компании можно двумя способами: обратитьс...

Стили управления в менеджменте

Каждый руководитель рано или поздно склоняется к тому или иному стилю управления. В менеджм...

Как правильно написать резюме?

Что можно написать в резюме и для чего этот документ вообще составляется? Специалисты отмечают, ...

Деловая речь. Жанр мнение

Жанр мнение - это описание собственного восприятия жизненной ситуации, субъективный комментарий к происходящему и должно строиться как таковое: содержать примеры из своей жизни, рассказывать о своих переживаниях.

Оратор – это участник собрания. Он может быть как рядовым членом коллектива, так и руководителем. В последнем случае не подчеркивается более высокий статус, оратор высказывается на равных с остальными (по крайней мере, это так выглядит). Форма мнения выбирается из-за того, что оратор не имеет намерения категорично предъявить свою позицию либо потому, что вопрос очень сложный и спорный, и у него нет полной уверенности в правильности своего предложения по его решению; либо из ораторской предосторожности, поскольку аудитория квалифицируется как конфликтная и форма мнения должна послужить делу примирения с ней.
Жанру мнение, как и другим речам на совещании, присуще стремление к тесному взаимодействию с другими речами, а также косвенная нацеленность на то, чтобы способствовать выработке определенного решения, т. е. сверхзадача речи – убедить в правильности своей позиции.
Это развернутая речь с традиционной структурой. Во вступлении формулируется в том или ином виде проблема, основная часть делится на микротемы, в которых разворачивается аргументация, заключение содержит вывод из сказанного. Основной упор делается на то, чтобы дать ситуации субъективную оценку. Примером такой речи может служить выступление Ю.Н. Афанасьева на I Съезде народных депутатов СССР.

Уважаемые товарищи депутаты! Все мы призваны критично оценивать положение в стране. Я думаю, мы должны и обязаны также критично оценивать свою собственную деятельность на Съезде. И в этом смысле по ряду причин, о которых я и вышел сказать, вчерашний день работы нашего Съезда на меня произвел удручающее впечатление.
Во-первых, около полуночи мы не услышали голос карабахской делегации, или, точнее сказать, никак не отреагировали на него. И в итоге он остался без какой бы то ни было реакции с нашей стороны. Чуть раньше мы все вместе по существу оставили в состоянии политической изоляции литовскую делегацию, которая вышла с предложением, сформулированным, как мне кажется, совершенно неудачным образом, но тем не менее с предложением, которое имеет под собой основание. И мы запустили в ход привычную машину. Несколько нравоучительно-клеймящих выступлений, в том числе и выступления уважаемых мною Залыгина и Медведева, за которыми последовало отупляющее голосование большинством. Еще раньше мы в спешке сформировали состав Верховного Совета. В спешке, в которой мы не услышали целый ряд дельных предложений, с моей точки зрения. В частности, предложение Родиона Щедрина. И в итоге голос Родиона Щедрина пропал, а вместе с ним канул в небытие депутат Травкин, о котором шла речь.
Я еще раз внимательно посмотрел состав нашего Верховного Совета. Я обязан это сказать, потому что я это думаю и я в этом убежден: если иметь в виду уровень квалификации депутатов на фоне тех задач, которые предстоит этому Верховному Совету решать, если иметь в виду уровень их профессионализма, который требуется в этих сложных для нашей страны условиях, то мы сформировали сталинско-брежневский Верховный Совет. (шум в зале)
Вот это тоже и есть то удручающее, о чем я хотел сказать. И я обращаюсь именно к вам, к этому, я бы сказал, агрессивно-послушному большинству, которое завалило вчера все те решения съезда, которые от нас ждет народ... (шум в зале) Но я как раз прошу вас не хлопать и не кричать, потому что именно об этом я сюда и вышел сказать. Так вот, уважаемое агрессивно-послушное большинство, и вы, Михаил Сергеевич, то ли внимательно прислушивающийся к этому большинству, то ли умело на него воздействующий. Мы можем и дальше продолжать так работать. Мы можем быть послушными, не выстраивать очередь, аккуратненько подавать записочки. Мы можем быть благостными, как к этому нас призывал отец Питирим. Но давайте все-таки ни на минуту не забывать о тех, кто нас послал на этот Съезд. Они послали нас сюда не для того, чтобы мы вели себя благостно, а для того, чтобы мы изменили решительным образом положение дел в стране.

Речь начинается с предъявления проблемы: Я думаю, мы должны и обязаны также критично оценивать свою собственную деятельность на Съезде. И в этом смысле по ряду причин, о которых я и вышел сказать, вчерашний день работы нашего Съезда на меня произвел удручающее впечатление. Именно объяснению этой оценки работы Съезда как удручающей его и посвящена вся дальнейшая речь: почему впечатление удручающее? Основная часть имеет три микротемы – ответа на этот вопрос: 1) депутаты не прислушивались к дельным предложениям, 2) съезд сформировал сталинско-брежневский Верховный Совет, 3) агрессивно-послушное большинство завалило принятие всех важных решений. Все положения подтверждаются эмоциональными аргументами (иллюстрации, оценки).
Мнение может иметь и более простую форму, выглядеть как ответ на вопрос (реально заданный или предполагавшийся). В этом случае вступление отсутствует, а основная часть обычно представляет собой сообщение общего положения (принципа, суждения) и дальнейшую конкретизацию его при помощи иллюстраций из своей (или другой, хорошо известной оратору) практики:
Я тут читал Шопенгауэра. У этого реакционного философа есть в одном месте, по-моему, подходяще. Кто хорошо мыслит, хорошо и излагает. Это его слова. Я думаю, что мы можем и так сказать: кто темно излагает, тот темно и мыслит. И еще он говорит: непонятное сродни неосмысленному. Я к чему это? Сидел я как-то среди них. Среди вейсманистов-морганистов. Нет, не в качестве разделяющего, уж тут можете не сомневаться. В качестве любопытствующего и ничего не понимающего. По-моему, они сами не все понимают, что говорят. Кроссинговер... Реципрокность... Аллель... Так и сыплют. Я думаю, ясная мысль нашла бы для своего выхода попроще слова. Вот академик Кассиан Дамианович Рядно. Когда говорит - все ясно. И подтверждение - не таблица, не муха без крыльев, а матушка-картошка! «Майский цветок»! Как Чапаев - на картошке доказывает! Или наша Анна Богумиловна - на семинарах говорит просто, ясно, любо послушать. И пшеничку кладет на стол, скоро сдаст в сортоиспытание... (В. Дудинцев)
Тезис: «считаю генетику лженаукой, поскольку она излишне усложнена и оторвана от жизни». В качестве общего суждения предлагается ссылка на работу Шопенгауэра, которая иллюстрируется затем примерами из деятельности генетиков, с одной стороны, и биологов школы Рядно, с другой. Сравнение методов их работы должно подвести слушателей к согласию с тезисом оратора. В этом примере наблюдается лишь косвенное взаимодействие с предшествующими выступлениями, однако такое взаимодействие может быть выражено и прямо. Ср., например, фрагмент из телепередачи «Пресс-клуб»:

Мы, конечно, люди, отравленные иждивенческой психологией. Я не во всем согласен с Константином Райкиным, хотя он мне чрезвычайно симпатичен. Я думаю, что утверждения типа: получил диплом поэта, и значит ты должен получать за это деньги и должны издаваться твои поэтические вирши - это утверждение неправильное. Так не получается. И Париж трудно упрекнуть в эстетическом мракобесии, но там финансируется государством не больше 3-4 театров. У нас должен обязательно финансироваться Большой театр, обязательно МХАТ, обязательно Малый театр, возможно, Вахтанговский, возможно, Оперетта. А вот Ленком не обязательно должен финансироваться. Важнее Эрмитаж, важнее музеи, важнее библиотеки, важнее учебные заведения, где формируется основа нашей духовности. Поэтому в какой-то момент нужно пересматривать, достоин ли творческий коллектив или творческая личность государственного финансирования. (М. Захаров)

Тезис: финансирование учреждений культуры должно зависеть от их творческого уровня. Вначале предъявляется общее положение об иждивенческой психологии деятелей культуры. Затем опровергается мнение Райкина с помощью развернутого предъявления своей позиции.
Аргументация мнения может варьироваться в очень широких пределах: от исключительно рациональной (если речь идет о научном, экономическом и т. п. вопросе) до сугубо эмоциональной (если дело касается искусства, нравственности, политики и т. п.), однако оратор всегда обязан не забывать подчеркивать, что аргументирует свою позицию, а не излагает объективные истины (что отличает рациональную форму мнения, скажем, от лекции). Поэтому аргументация обязательно содержит примеры из собственной жизни, рассказывает о том, что оратор чувствовал, видел, думал по поводу обсуждаемого предмета. При этом должно быть понятно, что эта оценка именно субъективная, что он не претендует на абсолютную истину.
Типичные недостатки построения жанра мнение.

1. Поскольку мнение очень личностно ориентированный жанр, позиция оратора должна быть видна из него совершенно четко и однозначно. Если точка зрения оратора недостаточно понятна аудитории, то это существенный недостаток.

2. Весьма распространенной ошибкой является навязывание точки зрения оратора аудитории как единственно правильной (истинной). Однако на каждую жизненную ситуацию возможно смотреть с нескольких сторон, и каждый такой аспект имеет равные права на существование. Поэтому человек, выступающий в жанре мнение, должен не забывать подчеркивать, что излагает именно свое видение ситуации и не претендует на объективную истину. Если этого нет, возникают софизмы «предвосхищение основания», «навязанное следствие». Ср., например, фрагмент из беседы об идеологии современного искусства (телеверсия):

И я хочу спросить, как вы относитесь к таким произведениям, где нарочито попираются законы гармонии. Сейчас это становится все более и более модным. Я слушал в США один концерт. Сначала это было совершенно нормальное музыкальное представление, прекрасные исполнители. Но затем последние 10-15 минут, видимо, устроители хотели ознакомить публику с современными подходами в музыке, и началось что-то страшное. Я бы даже какофонией это не назвал. Это был какой-то жуткий вызов этой внутренней гармонии, которая внутри каждого человека. Меня, правда, поразило еще и то, что люди были в восторге от этой музыки. Два или три человека нашли в себе мужество встать и уйти. Я не сделал этого только потому, что мне хотелось услышать все до конца. И я видел, что восторг был поддельный. Создавалась ложная, искусственная система. Одни навязывали ужас, дичь, а другие подхватывали и говорили: «Посмотрите, как это прекрасно!» Это было как в сказке о голом короле.
Для меня искусство интересно тем, насколько оно отражает духовный мир автора, человека, художника. Если это подлинное искусство. Но если это обман и попытка заработать деньги, то это явление совершенно другого порядка. Но если искусство подлинное, то оно всегда интересно, даже если картина страшная - она отражает страшный мир художника. А вот в Музее Помпиду я видел картины, которые производили, на мой взгляд, дикое впечатление на присутствующих. Я смотрел на этих посетителей. Вот экскурсовод убедительно рассказывает о том, как это гениально. Я смотрю в глаза человеку и вижу: он пытается в это поверить, но он никак не может этого сделать. А ему навязывают, говорят: вот в этом гениальность. Вы посмотрите на этот «Черный квадрат» Малевича. Ну вы взгляните: какая сила, какая мысль! Какая драма! Напрягаются посетители, глаза из орбит лезут, и чувствую, не улавливают. Конечно, здесь есть что-то опасное. Попытка создать некий стереотип, некую моду, некий штамп, некий новый критерий, который помогал бы уводить людей от реальной жизни и создавать ложные ценности. Бог его знает, это сложное явление. (Митрополит Кирилл)

Оратор не сообщает нам, какую именно музыку исполняли на концерте. Он представляет свой музыкальный вкус как единственно возможный, божественный, в то время как не понравившаяся ему музыка без всяких аргументов объявляется «жутким вызовом» хуже какофонии, и люди, восхищающиеся ею, безоговорочно осуждаются. Причем оратор утверждает, что восторг слушателей и зрителей в музее является поддельным, что люди притворяются. Свое отрицательное мнение о некоторых произведениях искусства он навязывает всем, не может допустить, что кто-то воспринимает эти произведения по-другому. Аналогично: из того, что посетители музея не понимают, почему «Черный квадрат» - гениальное произведение, не вытекает, что это произведение не гениальное, поскольку мнение посетителей – это оценка произведения с их субъективной точки зрения (каждый человек имеет право на свой собственный взгляд на качество картины), вместе с тем существует и объективная оценка произведения искусства с точки зрения критериев, выработанных обществом по отношению к подобным произведениям искусства, и эти виды оценок ни в коем случае нельзя смешивать.

 

Фраза дня

Чтобы сохранить лидерство на рынке, компания должна требовать от своих сотрудников неукоснительно жить тем, что утверждает и содержит в себе ее бренд. Может быть, руководители должны даже сами проверять своих сотрудников, инкогнито, конечно. Например, если вы владелец сети отелей, вы можете заехать в свою же гостиницу под видом гостя и посмотреть, какой уровень обслуживания вам будет предложен, и каковы те высокие стандарты, послание о которых несет ваш бренд. И самое главное — компания должна постоянно настолько удовлетворять потребности своего клиента, чтобы он не переставал говорить о том положительном опыте, который он получает от общения с тем или иным брендом.

Филип Котлер 

Вы здесь: Главная Жанры деловой речи в менеджменте Деловая речь. Жанр мнение