|
Это исключительно инициативная речь, выражающая намерение сделать что-то, что повредит интересам другой стороны. В отличие от подавляющего большинства призывающих к действию речей, которые воздействуют на поступки через убеждение (собеседник должен сделать нечто потому, что его убедили в целесообразности такого поступка: таковы реклама, предложение, совет, обращение и т. п.), угроза ставит задачей принудить слушателя совершить определенное действие, явно противоречащее его интересам, но соответствующее интересам оратора.
В качестве мотива совершения такого действия выставляется опасность наступления некоторых неблагоприятных последствий, причем степень неблагоприятности должна быть настолько большой, что требуемое действие на ее фоне выглядит более привлекательным. При этом указание на возможность причинения противнику существенного ущерба свидетельствует не только о бескомпромиссности, но и о явной враждебности, выходящей за рамки ситуации. Например, угроза взорвать общественное здание, уничтожить заложников и т. п. может быть неприятна не столько своим требованием, сколько тем, что противник допускает для себя возможность столь враждебных акций, а значит, он вообще не мыслит себя членом общества. Враждебность угрозы обычно вызывает защитные действия, особенно если намерение противника представляет большую общественную или личную опасность и вызывает страх. Тактика угроз характерна для деструктивной модели поведения соответствующего типа личностей.
Оратор выступает с позиции силы. Его сила – это сила разрушительная, антиобщественная, идущая напролом вопреки принятым в обществе формам воздействия и даже принуждения. С точки зрения статуса оратора возможны две основные ситуации. С одной стороны, с угрозой может выступать человек, имеющий по тем или иным причинам прямую власть над аудиторией и поэтому способный доставить слушателю прямые неприятности (уволить, лишить премии, поручить более тяжелую работу и т. п.). В этом случае в качестве требуемого действия выступает то, что оратор не может просто приказать сделать подчиненному, поскольку это не лежит в сфере производственной компетенции (например, требует прекратить забастовку, не общаться с журналистами, не обращаться в милицию и т. п.) С другой стороны, нередки ситуации, когда оратор по статусу находится ниже адресата (по крайней мере, не связан с ним отношениями субординации) и поэтому лишен возможности добиться желаемого принятыми в обществе способами. Вместе с тем он обладает некоторым преимуществом, некоторой непрямой властью над адресатом речи, что и дает ему основание декларировать возможность определенных нежелательных для адресата действий в случае невыполнения условий (например, причинить вред заложникам, опубликовать компрометирующие фотографии, разоблачить махинации и т. п.). Как правило, в обоих случаях форма угрозы предполагает демонстрацию неуважительного (презрительного, уничижительного) отношения к адресату. Впрочем, во втором варианте (оратор гораздо ниже по статусу, чем слушатель) побуждающим мотивом угрозы может быть отчаяние, тогда субъект речи высказывает намерение осуществить физическую расправу в отношении самого себя.
Специфика аргументации в жанре угрозы обычно состоит в том, что она абсолютно не мотивирована тезисом речи. Ср., например:
- …Нечего обманывать людей, что все против Черномырдина. Только коммунисты и Рыжков против, а большинство губернаторов его поддерживают. Вы надеетесь надавить на Президента своим голосованием. Плохо изучали психологию! На этого человека надавить нельзя! Он любит давить. Не изучили, – значит, придется уходить в отставку. Но имейте в виду иногородние депутаты: у нас офицеры из Прибалтики возвращаются в Россию, в Москву. И тысячу квартир вы освободите! Мы проследим, чтобы тысячу квартир в Митино вы освободили с мебелью. Офицеры, которые возвращаются из Прибалтики должны жить спокойно. Вы свои полномочия закончили и отправляйтесь за свой счет в свои регионы. Помогайте развивать регионы. Чтобы вы не думали, что вы будете пить сладкий чай в московских квартирах, а офицеры, которых выставили из Латвии, будут валяться. Мы этого не допустим. Вы это имейте в виду. А бывшие депутаты Государственной Думы поедут домой. Домой! На родину! Чемодан, вокзал – за свой счет. (В. Жириновский)
- Здесь депутатов призывают проголосовать за кандидатуру Черномырдина на пост премьер-министра не потому, что это действительно полезно для страны, Москвы или хотя бы депутатов Думы, а из страха перед возвращением в свои регионы, то есть вместо содержательной мотивации предлагается простая угроза (не касающаяся напрямую объекта обсуждения), что недопустимо с точки зрения этоса и неэффективно с точки зрения воздействия на аудиторию. (Несмотря на эти запугивания, Дума, как известно, проголосовала против предложенной кандидатуры.) «Необходимо отметить, что агрессия всегда связана с отрицательной оценкой. Для актов вербальной агрессии кроме отрицательной оценочности также характерна осознанность, обвинительность (атакующий характер) и интенсивность (резкая критичность оценки, вплоть до злобности), но, вероятно, не исключены и менее резкие формы агрессии (мягкая ирония, намек)».
Композиция речи в жанре угрозы включает три микротемы. Первая часть – констатирующая. В ней описывается ситуация так, как она видится оратору. Эта часть необходима для мотивировки действий оратора. Вторая часть содержит описание того, что должна сделать аудитория. Это требования оратора. Наконец, третья часть содержит описание последствий, которые ожидают аудиторию, если она не сделает требуемого. В зависимости от ситуации эти части могут быть более или менее развернутыми, однако их принципиальное наличие необходимо для соблюдения специфики жанра. Ср., например: Атаману шайки по очистке чужих садов Михаилу Квакину и его гнуснопрославленному помощнику Петру Пятакову, иначе именуемому просто Фигурой, а также ко всем членам этой позорной компании ультиматум. (1) Ввиду того, что вы по ночам совершаете налеты на сады мирных жителей, не щадя и тех домов, на которых стоит наш знак - красная звезда, и даже тех, на которых стоит звезда с траурной каймой, вам, трусливым негодяям, мы приказываем: (2) не позже, чем завтра утром Михаилу Квакину и гнусноподобной личности Фигуре явиться на место, которое им гонцами будет указано, имея на руках список всех членов вашей позорной шайки. (3) А в случае отказа мы оставляем за собой полную свободу действий. (А. Гайдар)
Из всех жанров, употребительных в конфликтном диалоге, угроза - самый специфический жанр, поскольку этот термин содержит в себе не только указание на характер высказывания, но и его оценку. Эмоциональность и оценочность высказывания для этого жанра являются одной из определяющих черт, с помощью которой осуществляется запугивание адресата с целью вызвать у него такие чувства, как страх, беспокойство, сомнение и даже обида. Ухудшение эмоционального состояния партнера выступает одним из средств достижения запланированного оратором результата.
Следует различать три основные формы, которые может принимать угроза в публичной речи.
1. Прямая угроза. В этом случае оратор строит речь по формуле «Если вы сделаете (не сделаете) А, то мы сделаем В». В международной практике, в частности в военных столкновениях, распространен метод ультиматумов (в основе которых лежит угроза), содержащих требования к другой стороне, в случае невыполнения которого противника ожидают жесткие санкции, вплоть до полного уничтожения. В этой форме так или иначе сообщается, кто конкретно является субъектом угрозы и какие именно санкции он предполагает применять. В качестве примера можно вспомнить неоднократные заявления чеченских полевых командиров о том, что в Москве будет развязан террор, если российское руководство не выведет свои войска из Чечни. Применение таких угроз является пусковым механизмом к насилию в конфликте.
Для этой ситуации очень трудно найти конкретный пример речи, поскольку такие тексты обычно не доводятся до сведения широкой общественности. Здесь важно обратить внимание на то, что в обществе настолько сильно отрицательное отношение к насилию, что оратор, выступающий в жанре прямой угрозы, должен маскировать свои истинные политические, экономические или религиозные цели привлекательными идеями (борьба за права человека, за свободу и независимость государства, за освобождение своих сторонников и т. п.), призванными привлечь на свою сторону общественность, завуалировать истинный смысл происходящего. В связи с этим «государство принимает меры для подавления террористической пропаганды. Получается так, что СМИ не дают вообще никакой информации "с другой стороны", или дают ее в косвенной, разрозненной форме, делая ее затрудненной или невозможной к целостному восприятию. Например, многочисленные декларативные письменные заявления Бен Ладена появлялись на экранах телевизора как в России, так и в США лишь на несколько секунд. Мы можем лишь предположить, что такие институциональные тексты имеют жанр заявлений, политических деклараций и др. с обеих сторон».
В других сферах публичной речи прямая угроза встречается крайне редко, поскольку опорочивание оппонента или другие открытые выпады против конкретного лица могут повлечь неприятные последствия для оратора (обращение оппонента в суд, осуждение общественностью, другие виды ответственности). Вместе с тем на уровне межличностного и группового общения форма прямой угрозы может встречаться, так как в этом случае она обычно произносится без посторонних свидетелей (не публично), что является гарантией безнаказанности оратора. Ср., например:
Нет, вы произошли не от обезьяны, как все сознательные граждане, а от коровы. Вы соображаете очень туго, совсем как парнокопытное млекопитающее. Это я вам говорю как специалист по рогам и копытам. Итак, еще раз. У вас, по моим сведениям, миллионов семь-восемь. Папка продается за миллион. Если вы ее не купите, я сейчас же отнесу ее в другое место. Там мне за нее ничего не дадут, ни копейки. Но вы погибните. Это я говорю вам как юридическое лицо юридическому лицу. Я останусь таким же бедным поэтом и многоженцем, каким был, но до самой смерти меня будет тешить мысль, что я избавил общественность от великого сквалыжника. (И. Ильф и Е. Петров)
2. Косвенная угроза. В публичной речи к открытой угрозе оратор, являющийся членом сообщества, может прибегнуть только тогда, когда источником неприятных последствий для аудитории является не он сам (группа людей, общественная организация), а ситуация в обществе: «Если вы не сделаете А, то произойдет Б», что и квалифицируется как косвенная угроза. Это один из наиболее излюбленных приемов построения аргументации в пользу принятия требуемого решения, голосования за соответствующего кандидата на пост и т. д.: Если вы не выберете Ельцина на пост президента, то начнется гражданская война, начнутся беспорядки.
Ср. пример из дискуссии на IV Съезде народных депутатов РСФСР:
С.М. Шахрай: Здесь предлагают записать в Конституцию РСФСР, что Москва является и столицей СССР. Но в Союз входят и другие республики. Мы не можем им навязывать свою волю. Статус столицы СССР должен определяться союзным договором и Конституцией СССР. Мы в этом законе говорим только о статусе Москвы как столицы Российской Федерации. А также обязуемся выполнять законы СССР.
Ю.М. Слободкин: Авторы проекта по существу хотят передать город Москву полностью в юрисдикцию российских законодателей. Союз СССР остается без столицы. У нас есть Конституция Союза СССР, где записано, что Москва является одновременно и столицей СССР. Союз ССР вы, конечно, можете лишить столицы, это пожалуйста - вольному воля. Перенести столицу Союза ССР, невзирая на то, что за сохранение Союза проголосовало 80 % избирателей, можно в Урюпинск или в Кыштым. Это хорошие города. Это ваше дело. Но будет ли это способствовать сохранению мира в нашей стране? А я вам говорю, что если будет принята поправка в редакции законодателей, возникнет новый очаг напряженности и войны, психологической и всякой.
В этом фрагменте наблюдается целый набор разных софизмов, но мы хотим обратить внимание на высказанную здесь угрозу: указание на катастрофические последствия, которые могут возникнуть: если вы не примете это решение - будет конфронтация, напряженность, война. Как правило, подобные утверждения совершенно беспочвенны, бездоказательны и имеют целью исключительно давление на аудиторию. Вообще указание на чрезвычайные события и критические ситуации, якобы грозящие аудитории, повышает эффективность спекулятивного внушения. Если таких событий не предвидится, недобросовестный оратор создает их сам. Любое неблагополучие в стране и в мире может быть квалифицировано как важная проблема и раздуто. Так, в советскую эпоху нам рассказывали об ужасах буржуазной эксплуатации, забастовках, росте безработицы, нищеты в странах Запада и пр. Особенно в связи с отсутствием достоверной информации все это могло быть воспринято как истина и способствовать объединению аудитории. Другой вариант этого приема - конструирование врагов, по возможности многочисленных, и объединение аудитории для борьбы с ними (ср.: красно-коричневые, евреи, масоны и пр.; в 30-е годы - враги народа).
3. Скрытая угроза. Если все-таки источником угрозы является конкретный человек или организация (объединение, орган), оратор, являющийся членом сообщества, не может сжечь все мосты, пытается сохранить видимость приличия, поскольку публичное высказывание открытой угрозы может привести к санкциям по отношению к нему.
В этом случае говорящий вынужден завуалировать свою задачу и прибегнуть к косвенным методам воздействия: по прямому жанру речь может оказаться речью в прениях, предложением, предвыборной речью и т.д., однако по сверхзадаче она должна быть квалифицирована как угроза. Эта форма получила название «скрытая угроза». Напомним, что сверхзадача применяется в публичной речи в ситуации, когда аудитория квалифицируется как критически настроенная, поэтому прямое предъявление ей тезиса речи оценивается как нежелательное, неспособно привести к требуемому эффекту.
Средства для реализации угрозы в этом варианте выбираются из типичного набора реализации сверхзадачи: намеки, повторы, целенаправленный подбор иллюстраций и т. д. Однако самым распространенным приемом построения скрытой угрозы в нашей общественной практике следует считать разведение компонентов тезиса речи по разным частям высказывания. Так, если в прямой угрозе компоненты формулы «если А, то Б» всегда находятся рядом, чтобы оппонент понимал зависимость последствий от своих действий, то в скрытой угрозе эта формула преобразуется в две косвенные: в начале речи: «А совершил действие, которое не принесло пользы обществу, не отвечает нашим интересам», в конце речи: «все, кто совершает действия, противоречащие нашим интересам, должны быть уничтожены». При этом совмещение частей формулы угрозы должно быть произведено самими слушателями. Оратор не говорит о том, кого именно он собирается уничтожить, однако поскольку никаких других объектов не называется, совмещение происходит автоматически, на уровне подсознания.
В качестве примера такой речи приведем выступление С.В. Терентьева по Волгоградскому телевидению в рамках предвыборной кампании:
Добрый вечер! В эфире руководитель Русской общины Волгоградской области, организации, имеющей единственную возможность получить телеэфир – это участвовать в выборах.
Включите телевизор или радио – там часами говорят одни и те же. Но там вы не увидите ни этнических русских, ни татар, ни чувашей. Не случайно бабушки у подъездов называют наше правительство правительством французов. Вот и сегодня объявили, что Лившица сменил Яков Уренсон, а вице-премьерами стали члены одной и той же общины господа Чубайс и Немцов (он же Эйдман). Уж если бабушки у подъездов поняли, в чем беда, то почему господа прокуроры этого не видят. Многие из вас говорят, что пусть правит хоть черт с рогами, только бы он платил зарплату и выдавал пенсии. Да разве черти будут платить? Они только и делают, что истязают, например, поджаривая на сковородке. Именно этих чертей имели в виду 33 % граждан России, считающие, что против нашей родины реализуется мировой заговор. Я добавлю только одно слово: заговор сионистов, заговор фашистов. Назовите сегодня правительство России и Президента агентами США и Израиля, и все сразу станет на свои места. Слово «реформы» приобретет свой настоящий смысл как программа уничтожения, свобода слова получит название свободы вранья, а свобода любви превратится в разврат.
Русская община Волгоградской области напоминает, что Русь была непобедимой только тогда, когда ее народ скрепляли такие понятия, как вожди, национальные интересы, единая вера. Представьте на секунду, что вместо слов «За Родину!» идущие в атаку бойцы кричали бы «За ЛДПР!», «За партию пива!». Нам должно быть стыдно перед миллионами погибших в Великой Отечественной войне, что хитрый коварный враг, не сумевший взять державу в открытой борьбе, положил страну на лопатки силами пятой колонны, силами предателей, все эти годы евших наш хлеб. Разве случайно, что нынешняя Областная дума в 1994 году проголосовала против проведения в Волгограде 1 Съезда русского народа страны и зарубежья? В ней проголосовало «за» только 4 депутата. Разве случайно нынешняя Областная дума не сделала ни одного телодвижения в ответ на превращение Волгограда в огромный легальный дом терпимости? Разве случайно наша область превращена в отхожее место всего Кавказа? Разве случайно Дума, избранная всего на два года, проигнорировав волеизъявление всего народа, превратилась в Думу-самозванку, продлив себе полномочия еще на три года?
Русская община Волгоградской области идет на выборы, выдвинув кандидатов в пяти округах, для роспуска старой думы и избрания русского председателя областной думы, представляющей 89% русского населения, а не кучки избранных. Мы знаем, чего хотим, умеем это делать и с вашей помощью добьемся желаемого. Волгоградская область должна стать рубежом, с которого начнется изгнание оккупантов по всей России. Но прежде всего нам следует победить в самих себе трусость, равнодушие, слабость и безволие, а главное – безнациональность. Истребляют наш русский народ, истребляют наших детей, истребляют нашу нравственность. И с этим мы не можем мириться!
Этот текст является весьма типичным примером скрытой угрозы. В первой микротеме предъявляется общая политическая позиция оратора. Во второй микротеме появляется образ конкретного политического врага – Областной думы – и предъявляются аргументы, подтверждающие, что это враг. В третьей микротеме заявляется намерение изгнать оккупантов, которые истребляют русский народ. (Чт? русский народ делал с оккупантами, хорошо известно из истории.) Однако с кем именно собирается расправляться г. Терентьев, напрямую не сказано. Вместе с тем, поскольку кроме Областной думы, никакие конкретные враги не названы, естественно предположить, что первым объектом расправы будет именно она.
|
Конфликт и речь